«Новые концертные рояли фирмы «Бехштейн» вызывают у меня чувство безмерного восхищения».
Тиль Энгель
Тиль Энгель – профессор Высшей школы музыки Фолькванг в Эссене и пианист, снискавший международную известность. В «Энциклопедии фортепиано» (издательство Лаабер, 2006 год) этот пианист отнесён к представителям «той исполнительской эстетики, которая ставит на первый план интеллектуальное постижение замысла музыкального произведения на фоне точно соответствующего звучания». Тиль Энгель родился в 1951 г. в Базеле, учился в Ганновере у профессора Эберта (фортепиано) и профессора Зутермайстера (композиция), затем у Вильгельма Кемпффа и Альфреда Бренделя. Лауреат различных конкурсов, в частности, награждён серебряной медалью на престижном Международном конкурсе исполнителей в Женеве. Активно гастролирует по всей Европе, Северной Америке, в странах Ближнего Востока; в 2006 году впервые выступал в Китае. С 1975 года профессор Высшей школы музыки Фолькванг в Эссене, регулярно проводит мастер-классы. Кроме того, входит в состав жюри различных немецких и международных конкурсов, выступает на радио и телевидении, записывает диски. В активе пианиста – богатый и разнообразный репертуар, в том числе и премьерные исполнения сочинений современных композиторов; особое место в творчестве пианиста занимают произведения Франца Шуберта. Тиль Энгель рассказывает о привязанности, которую он испытывает к инструментам марки «Бехштейн»: «Новыe концертныe рояли фирмы «Бехштейн» вызывают у меня чувство безмерного восхищения. Их основной звук гармоничный, мягкий, светлый и в то же время насыщенный. Эти инструменты позволяют выразить множество оттенков, в том числе при передаче тончайших динамических нюансов: они открывают практически неограниченные возможности для тембральной изысканности, полифонического мастерства и богатства звуковой окраски. Я играл на роялях «Бехштейн» и классику, и романтику, и музыку импрессионистов, и произведения современных авторов, и остался чрезвычайно доволен тем, как они смогли справиться со стилистическими требованиями такого широкого репертуара. Хотелось бы также упомянуть абсолютную точность реакции инструмента на прикосновение и контролируемость его звука, даже при полном пианиссимо. И благороднoe фортиссимо, которого вполне возможно добиться, приложив соответствующиe усилия, и которое никогда не приобретает жёсткого металлического оттенка Всегда считаю особой удачей, если на сцене, где предстоит выступать, меня ждёт «Бехштейн». Никакой другой инструмент не дарит мне такого чувства комфортa и свободы: я знаю, что могу реализовать любой художественный замысeл».
