1890–1900 гг.
От славной репутации «прусского Эрара» Бехштейна отделял теперь всего лишь один шаг. 4 октября 1892 года – к вящей гордости Тайного коммерческого советника, кoим на тот момент являлся Карл Бехштейн, на улице Линкештрассе был открыт «Бехштейновский концертный зал». В качестве архитектора удалось привлечь городского советника по строительству, знаменитого Швехтена, под руководством которого проводилась и реконструкция Берлинской филармонии. В газете Allgemeine Musikzeitung был опубликован предварительный отчет:
«Открытие Зала Бехштейна обещает стать трёхдневным музыкальным фестивалем. 4 октября первым выступит д-р фон Бюлов, который исполнит Фантазию Моцарта, «Прощание» Бетховена, новые неопубликованные фортепианные произведения Брамса, «Венский карнавал» Шумана, Фантазию, соч. 12 Киля и пр. А 5 октября Струнный квартет Йоахима при участии Йох. Брамса исполнит Квартет для струнных, Кларнетный квинтет и Сонату для скрипки и фортепиано – сочинения венского маэстро. 6 октября Антон Рубинштейн исполнит свой секстет для духовых инструментов, одно из лучших своих произведений».
K этому времени Бюлов уже шесть лет является главным дирижёром нового феноменального оркестра (впоследствии – оркестр Берлинской филармонии). Он любил перемежать музыкальные выступления рассказами, что принесло ему прозвище «концертный оратор». Без сомнения, Бюлов в значительной мере сформировал музыкальную жизнь немецкой столицы. Чего не могли предвидеть ни Карл Бехштейн, ни его друзья: вечер открытия концертного зала станет прощальным для Бюлова, умершего в 1894 году. Более ему не суждено было играть на фортепианных вечерах. Его вдова Мария фон Бюлов позже напишет в изданном томе переписки мужа:
«Усиливающиеся боли заставляют Бюлова обратиться за консультацией к профессору Швенингеру, с которым был знаком ещё со времен Бисмарка. Однако выяснилось, что процедуры (горячая ванна для головы) несовместима с подготовкой к фортепианным вечерам, так как от неё страдания становились ещё невыносимее. В концертные дни от процедур пришлось отказаться: Бюлова ни на минуту не покидал страх, что боль может вызвать провалы в памяти. Чтобы заглушить её, Бюлов играл часами, и день проходил, будто в агонии. Один раз перед выходом на сцену он воскликнул: «Если бы то-то сейчас пустил мне пулю в голову, то оказал бы мне дружескую услугу».
Вилла "Бехштейн" в Эркнере под Берлином
БЮЛОВ: ПРОЩАНИЕ
Самая блестящая публика Берлина, по приглашению Х. Вольфа присутствовавшая на открытии нового концертного зала, не предполагала, что звучавшая 4 октября 1892 года музыка станет лебединой песней. Предстояло прощание навсегда: никогда более пальцы Ганса фон Бюлова не прикоснутся к клавишам перед затаившими дыхание слушателями; великий маэстро у рояля, открывaющий публике, какими великими духовными сокровищами она владеет, – после того памятного вечера умолк навсегда».
О самом зале журнал Neue Zeitschrift für Musik сообщал следующее:
«Он не отличается огромными размерами: здесь чуть больше 500 мест, и предназначен он, в основном, для концертов интимного характера, – фортепианных вечеров, камерных и вокальных концертов, а также для проведения лекций. Можно не сомневаться, что именно это необходимо сейчас музыкальной жизни Берлина (....) Выполненный с большим эстетическим вкусом и с безупречной акустикой (что доказали три концерта в честь открытия), концертный зал станет большим успехом Императорского советника по строительству Швехтена. Кажется, что архитектор взял за образец наш зал певческой академии: при входе в Концертный зал Бехштейна не покидает ощущение, что находишься в Певческой академии, но в уменьшенном масштабе».
Зал в стиле итальянского Ренессанса был оформлен в белом и золотистом цвете. На гладких стенах задника сцены эффектно смотрелись «колонны коринфской формы». Потолок был богато украшен лепниной, а за сценой в нише красовалась статуя Полигимнии», выполненная профессором Каландрелли по греческим образцам». Карл Бехштейн действительно перенёс Афины на берега Шпрее.
Кстати, там уже был электрический свет, но, к сожалению, ещё не было подходящей парадной: она была построена лишь на следующий год. Зал был полностью разрушен в 1944 году в результате попадания бомбы.
ЕСПРИМЕРНАЯ ЖИЗНЬ ПОДХОДИТ К КОНЦУ
К середине 90-х состояние Карла Бехштейна оценивалось примерно к 4 750 000 марок, а годовой доход составлял более 300 000 марок. В 1897 он построил ещё одну фабрику – с производственными цехами на улица Райхенбергер штрассе в Кройцберге. Почти три года спустя, 6 марта 1900 года, Карл Бехштейн умер – всего через три месяца после кончины своей жены. Он был похоронен в семейном склепе на Софийском кладбище.
Он прoшёл беспримерный путь – путь, который может служить парадигмой для второй половины 19-го века. Он верил в себя и в успех, сопутствующий прилежанию, в так называемые прусские добродетели и в западные ценности. К своим работникам он относился как отец, всегда готовый помочь отношения, но ко всем новомодным социальным штучкам – пенсионным фондам, страховым компаниям и тому подобному – относился с подозрением, как и к забастовкам. В конце своего «золотого века» он скопил значительное состояние. После его кончины Королевская фарфоровая мануфактура KPM выпустила кофейные чашечки с его портретом и блюдца, украшенные лавровым венком и надписью «Карл Бехштейн 1826-1900 гг.». С его кончиной завершилась эра единовластия. 20-й век начался для компании «К. Бехштейн» с правления семьи, клана.
